В конце 60-х в Ростове-на-Дону появился собственный мюзик-холл. Его организатором стал трубач эстрадного оркестра Леонард Гатов. Это было началом, за которым последовали бесчисленные фестивали, праздники и дни культуры в Адыгее и Республике Коми, в Сочи и Днепропетровске, в Орле и Москве. И наконец – "Премьера" в Краснодаре.
ТО "Премьера" – это пять концертных и четыре театральных коллектива, среди которых Кубанский симфонический оркестр под управлением народного артиста РФ Владимира Понькина, джазовый оркестр под управлением народного артиста РФ Григория Гараняна, Краснодарский балет под руководством народного артиста СССР Юрия Григоровича.
Генеральный директор и художественный руководитель Краснодарского творческого объединения "Премьера", народный артист России и Карачаево-Черкесии, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, Республики Адыгея, Карачаево-Черкесии, Республики Коми, Чеченской Республики и лауреат премии Правительства России им. Ф. Волкова, профессор Леонард Григорьевич Гатов 13 января 2007 года отметил свой 70-летний юбилей.
– Леонард Григорьевич, правда ли, что творческое объединение "Премьера" начиналось с производства подсолнечного масла?
– Ну что вы! У нашего объединения, действительно, есть подсобное хозяйство в Тихорецком районе , но это не та деятельность, с которой мы начинали. В 90-е это просто помогло нам выжить: артисты и сотрудники "Премьеры" получали какие-то продукты по более низким ценам, нежели на рынке. А потом, когда "жизнь наладилась", все это стало жалко бросать, и наше подсобное хозяйство работает до сих пор. Кое-что мы выпускаем и для продажи, но это совсем не те объемы, о которых стоит говорить. Так, подспорье.
– О вас говорят, что вы человек довольно жесткого нрава…
– За последние десять лет я заметно посерьезнел, это признаю. Но для артистов моя дверь всегда открыта. Их в объединении более двух тысяч человек, и любой может войти в мой кабинет совершенно свободно, у меня нет расписания, приемных дней или часов. Если артисту здесь будет плохо или неинтересно, вряд ли эта контора долго продержится. Однако я убежден, что в искусстве должен господствовать диктат. Театр – это империя.
– И вы чувствуете себя императором?
– А у меня нет империи. "Премьера" – государственное предприятие. А императором можно чувствовать себя только на собственных землях.
– Когда Краснодарский музыкальный театр передавался вашему объединению, Гатова не ругал только ленивый…
– Был такой период, со мной ссорились, и я ссорился тоже – таков уж порядок вещей. Но я не особенно зацикливался на скандалах, потому что совершенно точно знал, что прав. Этот театр должен был стать другим. На сегодняшний день моя правота более чем очевидна. Мне хотелось сделать что-то такое, чего еще не было на Кубани. Что здесь было, кроме самобытного народного творчества? А теперь есть свой симфонический оркестр, органный зал, джаз, балет и многое-многое другое.
– Как становятся артистами "Премьеры"?
– Как правило, артистов мы ищем сами, а когда находим, приглашаем сотрудничать. Такой подход себя оправдывает – мы уже имеем имена, которые популярны, и это наши, краснодарские, а не приглашенные столичные артисты.
– Руководитель обязан быть тактичным?
– Да. К сожалению, это не всегда получается.
– Можете извиниться перед артистом?
– Перед артистом – да. Перед чиновником – затрудняюсь.
– Жизнь.
– Что вы чувствуете, когда ваши лучшие артисты уезжают из Краснодара?
– Это происходит не только у нас. Возьмите Большой театр – там очень серьезная текучесть. Безусловно, жаль, что уезжают хорошие артисты, но что поделаешь, если в той же Америке они могут иметь более достойный заработок и уровень жизни. В чем-то я их понимаю – молодые люди должны заботиться о себе.
– Как вам удалось завлечь в "Премьеру" Юрия Григоровича?
– Аргумент был один – работа. Мы оба оказались в этом заинтересованы: он как творческая личность, я как администратор. Может быть, я чуть больше хотел, чтобы это произошло, и обещал Юрию Николаевичу, что мы поставим на краснодарской сцене все пятнадцать его балетов. В то время в Большом как раз начали снимать его спектакли, что было, конечно, огромной глупостью: эти балеты – золотой фонд театра, они приносили Большому имя, деньги. Конечно, поначалу Юрий Николаевич мало мне верил, да и я сомневался, просто очень хотел, чтобы Мастер согласился на мое предложение.
– И что стало поводом для его согласия?
– Юбилей Шостаковича, точнее, фестиваль, посвященный 90-летию композитора. Мы планировали включить в программу "страничку" балета и позвали Григоровича стать художественным руководителем нашего фестиваля и поставить сюиту из спектакля "Золотой век". Тогда у нас был полусамодеятельный ансамбль классического балета, с которого все и началось. Постепенно Григорович увлекся и втянулся в эту работу. С тех пор прошло уже одиннадцать лет. Теперь мы имеем профессиональную труппу в сто человек плюс балетный симфонический оркестр...
– Это замечательно. И все-таки искусство провинции имеет свой предел…
– Это люди, которые занимаются искусством, имеют предел, а творчество бесконечно. Творчество – это беспредельное начало.
– Обязан ли художник учитывать интерес зрителя?
– Думаю, если он настоящий художник, то не обязан. Хотя это сложная философия. Бывает, зал остается холодным на, казалось бы, гениальной вещи. В таких случаях можно, конечно, утешить себя мыслью, что это зритель такой, ничего не понимающий. Но когда тебя не понимает тысяча двести человек, стоит задуматься.
– Как вы себя чувствуете в ореоле собственных званий?
– Я давно уже не думаю о том, какой я народный-заслуженный. Звездной болезнью отболел в свое время и больше к этому не возвращался.
– Награда, которая вам особенно дорога?
– Как это ни банально, "Герой труда Кубани". Эта награда была для меня полной неожиданностью. В ней признание моего труда, а для меня это очень важно.
– Кто ваш самый близкий друг?
– Семья.
– Вы бывали во многих странах. Где вам нравится больше всего?
– В Италии. К тому же там больше десяти лет живет моя дочь. Я не очень люблю Америку, это очень сумбурная, для меня во многом непонятная страна. Люблю Европу. И Сочи .
– В Сочи у вас, кажется, тоже есть театр?
– Это не мой театр, к сожалению. Я просто помогал его восстанавливать. В чем мне очень помог мэр этого города Виктор Викторович Колодяжный. С такими людьми очень важно дружить и работать, особенно когда они тоже хотят сделать что-то для культуры. Без поддержки властей сегодня добиться чего-то серьезного для искусства нереально, ведь меценатов, какие были в России до революции, у нас, увы, нет и пока не предвидится.
– Как долго вы еще собираетесь работать?
– Пока работают мозги и рождаются новые идеи. Как только эта "кладовая" перестанет выдавать свежий продукт – пора на пенсию.
– Как вы заботитесь о своем здоровье?
– О себе забочусь плохо. Зарядку никогда не делал, курил больше пятидесяти лет. Но понял это не так давно. Свои отношения со спортом я сохранил, а вот курить бросил. Я дал слово Кобзону, что брошу, и бросил.
– На рыбалку, охоту выбираетесь?
– Нет, не люблю я это дело. Работа – вот мое хобби. Даже читаю сейчас мало.
– На трубе играете?
– Лет пятнадцать как оставил это дело. Хотя собственный опыт артиста, конечно, даром не пропал: благодаря музыкальному прошлому я не посторонний человек на репетициях.
– Что вас вдохновляет?
– Наступление нового дня, радость от того, что он наступил и все начинается сначала.
Текст : Ольга Бурякова
Фото: Татьяна Зубкова, Софья Леонтьева
Статья была опубликована в журнале "Небо Кубани", №2 (27), март 2007.